
«Кто нам сказал, что всё исчезает? Птицы, которую ты ранил, Кто знает? – не останется ли ее полет? И, может быть, стебли объятий Переживают нас, свою почву…»
Чтец: Евгений Казмировский
«Кто нам сказал, что всё исчезает? Птицы, которую ты ранил, Кто знает? – не останется ли ее полет? И, может быть, стебли объятий Переживают нас, свою почву…»
Чтец: Евгений Казмировский
«В некотором царстве, в некотором государстве, за тридевять земель, в тридесятом царстве стоял, а может, и теперь еще стоит, город Восток со пригороды и со деревнями. Жили в том городе и в округе…
В захолустном городке Б. было так скучно и кисло, что если бы не бывший кавалерист, а ныне один из главных местных аристократов – помещик Пифагор Пифагорович Чертокуцкий, то не было бы в этом…
Однажды я решила пересказать ребенку «Илиаду». Аудитория оказалась благодарной, я увлеклась, а потом подумала, что «Илиада» – кусок, вырванный из контекста. И хорошо бы осветить весь контекст. Но где он начинается? С того…
«Сто лет одиночества» – всего лишь поэтическое воплощение моего детства. Это целостное литературное свидетельство всего, что, так или иначе, затрагивало меня в детстве. В каждом герое романа есть частица меня самого», утверждает нобелевский…
«Зимой еще можно кое-как жить в Петербурге, потому что безобразный гомон многотысячных столичных жизней отлично разбивается об эти тяжелые, двойные оконные рамы, завешенные толстыми сторами, заставленные массивными цветочными горшками изнутри и запушенные инеем…
Чтец: Виталий Олефиренко